Пересадочная станция - Страница 251

251

Глава 36

Сучок хрустнул у Саттона под ногой, и человек с гаечным ключом в руке медленно обернулся. Быстрая улыбка скользнула по его лицу, в морщинках, собравшихся в уголках глаз, читалось удивление.

— Добрый день, — произнес Саттон.

Джон Генри Саттон уже был далеко и казался крошечной точкой на вершине холма. Солнце, перевалив зенит, склонялось к западу. Внизу, в долине реки, лениво каркали вороны.

Человек протянул руку для приветствия.

— Мистер Саттон, не так ли? Мистер Саттон из восьмидесятого века, если не ошибаюсь?

— Бросьте ключ, — сказал Саттон.

Человек сделал вид, что не услышал.

— Меня зовут Дин, — сообщал он. — Арнольд Дин. Я из восемьдесят четвертого.

— Бросьте ключ, — повторил Саттон, и Дин повиновался. Саттон ногой откинул гаечный ключ подальше. — Так-то лучше. А теперь давайте присядем и потолкуем.

Дин предостерегающе поднял указательный палец.

— Старик скоро вернется, — предупредил тот. — Он любопытен, поэтому вернется — не успел задать мне кучу вопросов.

— У нас есть время, — заверил Саттон, — пока он пообедает и вздремнет.

Дин что-то недовольно пробурчал, но все-таки присел на траву спиной к кораблю.

— Случайные факторы, — сказал он, глядя в одну точку. — Вот отчего все задуманное может полететь к чертям. Вы, Саттон, — случайный фактор. Ваше появление не было запланировано.

Саттон удобно устроился на траве, поднял гаечный ключ, взвесил его в руке.

На тебе должна остаться кровь, мысленно обратился он к инструменту, еще до того, как закончится день.

— А скажите-ка мне, если не секрет, — поинтересовался Дин, — что вы намерены предпринять?

— Спокойно, — сказал Саттон. — Вам придется поговорить со мной и сообщить кое-что меня интересующее.

— С радостью, — откликнулся Дин.

— Вы сказали, что прибыли из восемьдесят четвертого столетия. А точнее?

— Из восемь тысяч триста восемьдесят шестого года, — ответил Дин. — Но, на вашем месте, я бы не задавал столь глобальных вопросов. Детали гораздо интереснее, уверяю вас.

— Вы ведь не ожидали, что я здесь появлюсь? Думали, что дело в шляпе?

— Конечно. Но мы победим, не сомневайтесь.

Саттон поковырял землю гаечным ключом.

— Не так давно, — тихо произнес он, — мне довелось стать очевидцем космической катастрофы. Человек, которого я оттащил от корабля, прожил несколько минут, но он узнал меня и пытался сложить пальцы в какой-то условный знак.

Дин сплюнул.

— Андроид, — бросил он пренебрежительно. — Они вам поклоняются, Саттон. Они из вас просто идола сделали. А все потому, что вы, так сказать, подарили им надежду. И они возомнили, что равны человеку.

— Надо полагать, — сказал Саттон, — вы не верите тому, что я написал?

— Еще чего не хватало!

— А я верю, — твердо сказал Саттон.

Дин молчал.

— Вы взяли мою книгу, — спокойно продолжал Саттон, — и пытаетесь воспользоваться ею как еще одной ступенькой в лестнице человеческого тщеславия. Вы ничегошеньки не поняли. У вас нет ни малейшего понятия о том, что такое судьба! Вы не оставили судьбе никаких шансов.

Саттон говорил и чувствовал, что говорит, как проповедник. Выходило наподобие древних пророков, чьи длинные седые волосы спутаны, а бороды пожелтели от табака.

— Я не собираюсь читать вам лекцию, — сказал он, чтобы исправить положение, мысленно проклиная Дина, который одним словом поставил его в позицию обороняющегося. — И проповедовать не собираюсь. Судьбу либо принимают, либо отвергают. У меня никогда не повернется язык обвинить человека, не принимающего этого понятия, Моя книга — это мои переживания, мои мысли и мои знания. Принимать или не принимать — личное дело каждого.

— Саттон, — сказал Дин, — вы бьетесь головой о стену. У вас нет никаких шансов. Вы боретесь с человечеством. Против вас весь род людской. На вашей стороне всего-то и есть, что кучка презренных андроидов, да пара-тройка людей ренегатов, из породы тех, что интересуются древними культами.

— Империя стоит на андроидах и роботах, — ответил Саттон. — Они могут бросить вас в любую минуту, и вы останетесь одни, беспомощные… Без них вам не удастся удержать ни пяди земли за пределами Солнечной системы!

— Ну уж нет! В имперских делах они будут рядом с нами, — уверенно заявил Дин. — Что касается этих глупостей насчет судьбы, тут — да, они будут бороться, но никуда от нас не денутся, потому что без нас им конец. Они же размножаться не могут! Чтобы их раса продолжала жить, им нужны люди. — Он усмехнулся. — До тех пор, пока один андроид не сумеет сделать другого андроида, они будут держаться нас и работать на нас.

— Я никак не могу понять, — полюбопытствовал Саттон, — а как вы узнаете, кто из них против вас, а кто за?

— Черт бы их побрал, — буркнул задетый за живое Дин. — Этого мы и сами не знаем. Если бы знали, война бы давно кончилась. В том-то все и дело, что андроид, который только вчера что-то против тебя затевал, сегодня может преспокойненько чистить твои ботинки. А как узнаешь— то? Никак.

Он подобрал камешек и зашвырнул его подальше в густую траву.

— Саттон, — сказал он, не глядя на Эшера, — хватит нам дурака валять. Никаких сражений, конечно, нет и в помине. Партизанские вылазки там-сям, да пустяковые стычки между группами, оказавшимися случайно в одной точке одновременно.

— Например, как мы сейчас, — закончил его мысль Саттон.

— Ха! — задрал голову Дин, и лицо его просветлело. — Вот именно, как мы сейчас!

251